"СТИРАЯ ГРАНИ" / ТЕЗИСЫ / Тезисы Горюнова А.В.
Гносеологическая структура исторического исследования
Горюнов Алексей Владимирович
Ульяновский государственный университет
Целью данной работы является выявление гносеологической структуры (фактуального) исторического исследования. Она представляет собой логическую последовательность «этапов» работы историка, в основе каждого из которых лежит та или иная гносеологическая процедура. Соответственно, на каждом из таких этапов используется определённый тип теорий, а их результатом является определённый тип (фактуальных) исторических знаний.
(1)
Историческое исследование включает в себя начальный этап, завершающий этап и основную часть. Основная часть исторического исследования, в свою очередь, подразделяется на две фазы – источниковедческую и собственно историческую.
Логически исходным моментом любого исследования предварительного понимания, возникающее в сознании историка в результате изучения научной литературы, релевантной выбранной теме исследования. Речь идёт о смыслах и конструкциях, заимствованных исследователем в ходе внутринаучной, а часто и общекультурной коммуникации. Именно эти смыслы и конструкции образуют ту «смысловую рамку», в пределах которой будет протекать данное исследование. Такое понимание достигается на начальном этапе исследования в результате так называемого индивидуального усвоения «готового» знания. Только после проведения данной работы историк может перейти к изучению самих исторических источников.
На источниковедческой фазе исследования историк истолковывает источники, то есть выявляет заключённые в них смыслы. Результатом такого исследования является не исторические, но источниковедческие факты. Если исторические факты «отражают» саму историческую действительность, то источниковедческие факты «фиксируют» информацию об исторической действительности, заключённую в источниках. Хотя источниковедческие факты и не являются знаниями о самой исторической действительности, но они служат исходными данными при формулировке историком исторических фактов как таковых, т.е. суждений о самой исторической реальности.
Исторический факт в точном смысле формулируется на следующем этапе, который может быть обозначен как собственно историческое исследование. Такое исследование направлено уже на реконструкцию самой исторической действительности, а не на реконструкцию её самоописания, содержащегося в источниках. Его сутью является интерпретация результатов истолкования источников, т.е. интерпретация исторических данных. Следовательно, исторический факт является не результатом истолкования источников, а результатом интерпретации полученных при истолковании исторических данных. Получением исторических фактов собственно историческое исследование, как правило, не заканчивается. Вслед за интерпретацией идёт процедура объяснения. При объяснении устанавливается связь данного исторического факта с другими (уже известными) историческими фактами. Как следствие, факт наделяется новым смысловым оттенком, которого он не имел раньше, что даёт основание считать его особой формой понимания наряду с истолкованием и интерпретацией.
Завершает историческое исследование этап, в рамках которого вновь полученное историческое знание сопоставляется с уже существующим знанием. Здесь главная задача историка состоит в относительно непротиворечивом «вписывании» вновь полученных знаний в общую систему исторического знания. На данном этапе определённой корректировки могут подвергаться как вновь полученные знания, так и ранее признанные положения, поскольку новое знание может не только расширять и уточнять эти положения, но и прямо противоречить им.
Т. о., на фактуальном уровне исторической науки можно выделить, по меньшей мере, три «подуровня»: истолкование, интерпретация и объяснение. Результатом каждой из этих познавательных процедур является получение фактуальных исторических знаний определённого типа. Результатом истолкования являются данные, результатом интерпретации – факты, результатом объяснения – объяснённые факты.
(2)
Для лучшего уяснения вопроса следует проводить чёткую границу между двумя формами понимания – истолкованием и интерпретацией. Существует глубокое различие между выявлением смыслов, заключённых в тексте, и приписыванием тексту смысла, который в нём изначально не присутствовал. В первом случае речь должна идти об истолковании, а во втором – об интерпретации.
Смысловыявлением принято называть такую «понимающую» процедуру, которая направлена на выявление смыслов, заключенных в тексте. Понятие «текст» берется здесь в герменевтической трактовке, то есть как любая знаковая система, которая несёт в себе смысл. Смыслополагание – это такая «понимающая» процедура, которая связана с привнесением в материал смыслов, которые не заключены в самом объекте. Однако было бы большим упрощением считать, что истолкование является чистым смысловыявлением, а интерпретация – чистым смыслополаганием. В каждой из названных форм понимания присутствуют процедуры обоих видов, хотя и в различном соотношении. Если в рамках истолкования процедура смысловыявления является целью, а смыслополагающие процедуры служат лишь средством понимания, то целью интерпретации, напротив, является смыслополагание, в то время как смысловыявление играет здесь подчинённую роль.
Истолкование не может быть сведено к «чистому» смысловыявлению по следующим причинам. Для выявления смыслов, содержащихся в тексте, нам необходима так называемая смысловая рамка (термин В. А. Лекторского, употребляемый в связи с учением о рефлексии [Лекторский, 1980, с. 251-272]), которая сформировалась до и независимо от данного текста. Смысловая рамка нам необходима как средство или, если угодно, как инструмент выявления смыслов, поскольку, как отмечал ещё Р. Дж. Коллингвуд, только поместив чужие мысли в собственный смысловой контекст, мы можем их понять. Например, чтобы определить прочитанный нами отрывок как описание восстания, мы должны уже до прочтения текста иметь хотя бы самое общее представление о том, что такое восстание вообще. Кроме того, с помощью смысловой рамки мы способны выйти из-под влияния магической «авторской воли» и, следовательно, не ограничивать себя простым пересказом чужих мыслей, но и высказывать собственные суждения по интересующему нас вопросу, в том числе противоположные мнению автора текста.
Интерпретация, со своей стороны, не может быть сведена к «чистому» смыслополаганию. Таковым является выдвижение концепций (теорий, гипотез), когда содержащиеся в концепции смыслы полагаются как принадлежащие той предметной области, по отношению к которой и формулируется данная концепция. Интерпретационный акт, в отличие от этого, включает в себя три составляющих: концепцию, с позиций которой и осуществляется интерпретация; ранее выявленный смысл, в отношении которого проводятся интерпретационные процедуры; новый, не существовавший до данной интерпретации, смысл как результат интерпретационного акта. Следовательно, положение смыслополагающих процедур в структуре интерпретационного акта неоднозначно. С одной стороны, смысловыявляющие процедуры здесь присутствуют как бы в «снятом» виде, поскольку при интерпретации «используется» только результат таких процедур – ранее выявленные смыслы. С другой стороны, присутствие смысловыявляющих процедур, хотя бы и в «снятом» виде, существенно отличает интерпретацию от чистого смыслополагания. Одно дело – формулировать концепции (полагать смыслы) и совсем другое дело – использовать ранее сформулированные концепции («положенные» смыслы) для интерпретации определённого материала (ранее выявленных смыслов).
(3)
Смыслы полагаются учёными в процессе выдвижения теорий. Следовательно, наличие смыслополагающих процедур (и, соответственно, «положенных» смыслов) на каждом из выделенных подуровней свидетельствует, что не существует форм исторического познания, свободных от теории. В связи с этим возникает проблема классификации используемых историками теорий в зависимости от того, на каком из выделенных подуровней они используются.
Для решения этой проблемы удобнее всего использовать классификацию теорий, применяемую К. Поппером и И. Лакатосом. С точки зрения названных мыслителей, по отношению к данному исследованию можно выделить три группы теорий – «наблюдательные», интерпретативные и объяснительные [Поппер, 1983; Лакатос, 2002].
«Наблюдательными» авторы называют теории, которые явно или неявно кладутся в основу проводимых исследователями наблюдений и экспериментов. Например, в основе проводимых астрономами наблюдений за планетами и звёздами лежит (та или иная) оптическая теория, а, скажем, в основе химических экспериментов, требующих определённых измерений и расчётов, лежит теория о весе атомов чистых химических элементов.
Интерпретативными принято называть теории, с позиций которых интерпретируются полученные в «опыте» данные и, как следствие, «превращаются» в факты. Например, данные, полученные в результате проведения широко известного в истории науки эксперимента по нагреванию красной окиси ртути, интерпретировались учёными того времени, по меньшей мере, с точки зрения двух теорий – теории флогистона и кислородной теории. В первом случае полученный в результате эксперимента газ был отождествлён с закисью азота, а во втором – с кислородом. Отсюда видно, что одни и те же данные могут служить основой для формулирования различных фактов в зависимости от того, какая теория здесь используется в качестве интерпретативной.
Наконец, объяснительными именуются те теории, которые в рамках данного исследования используются для объяснения уже сформулированных, «готовых» фактов. Например, механика Ньютона способна объяснить, почему именно планеты вращаются вокруг солнца, а не наоборот.
Можно с высокой долей уверенности утверждать, что данная классификация теорий применима и к исторической науке. С учетом этого мы можем предложить следующее описание основных этапов исторического исследования.
На уровне истолкования источником смысловыявляющих процедур являются тексты исторических документов, а источником смысловыявляющих процедур – теории, которые в естествознании назвали бы «наблюдательными», а применительно к исторической науке, учитывая её специфику, можно называть также герменевтическими. Сюда относятся источниковедческие концепции, повествующие об особенностях той или иной группы источников, знание языка, на котором написаны подлежащие исследованию тексты, принципы и правила истолкования текстов и тому подобное. Сюда же могут быть отнесены и некоторые теории, имеющие естественнонаучное происхождение, на основе которых в исторической науке осуществляется, в частности, датировка археологических находок.
На этапе интерпретации историки, как и естествоиспытатели, используют интерпретативные теории. Объективность фактов как результата интерпретации данных обуславливается двумя моментами «происхождения» последних. Во-первых, в рамках истолкования полагаемые с позиций герменевтических теорий смыслы в идеале не должны «примешиваться» к данным как конечному результату этой процедуры, а используются лишь как средство для выявления смыслов, заключённых в самом тексте. Во-вторых, герменевтические теории, являющиеся источником смыслополагания при истолковании, описывают не объект, подлежащий исследованию, и вообще не объект познания исторической науки (историческую реальность), а то, что в данном случае может быть названо средствами познания. В силу этого данные презентируют исторический источник как фрагмент самой исторической реальности, а не наши представления о ней. Субъективность фактов также обусловлена двумя обстоятельствами. Во-первых, интерпретативные теории, с позиций которых интерпретируются данные, описывают саму историческую реальность, т. е. наши представления о ней. Во-вторых, смыслы, полагаемые интерпретативными теориями, «соучаствуют» в продуцировании фактов, «примешиваются» к конечному результату. Таким образом, процесс интерпретации развёртывается между двумя полюсами, – вновь полученными высказываниями историка о содержании источника и априорными, сформировавшимися до и независимо от данного исследования теоретическим видением исторической реальности или её фрагмента.
Наконец, объяснение представляет собой «взаимодействие» так называемой объяснительной теории, презентирующей субъективный, смыслополагающий момент этой процедуры, и «готового» исторического факта, который на этом этапе обеспечивает объективную составляющую познавательных действий историка. «Удачное» объяснение факта с точки зрения данной теории имеет двоякое значение. С одной стороны, это означает, что данный факт может быть успешно вписан в исходную концепцию. С другой стороны, это означает, что исходная концепция нашла дополнительное «эмпирическое» подтверждение. Любого рода рассогласование факта и объяснительной концепции, в свою очередь, подталкивает к одному из двух возможных выводов. В этом случае историк должен либо отбросить вновь полученный факт (посредством ревизии интерпретативной теории или через повторное истолкование источников), либо отказаться от используемой объяснительной теории.
Литература
1. Антипов Г.А. Историческое прошлое и пути его познания. – Новосибирск, 1987.
2. Барг М. А. Исторический факт: структура, форма, содержание // История СССР, 1976, № 6
1. Вригт Г. Х. фон Логико-философские исследования: избранные труды. – М., 1986.
2. Коллингвуд Р. Дж. «Идея истории. Автобиография» М., 1980.
3. Кузнецов В. Г. Герменевтика и гуманитарное познание – М., 1991.
4. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ // Кун Т. «Структура научных революций» М., 2002, с. 269-454
5. Лекторский В. А. «Субъект, объект, познание» М., 1980.
6. Мартынович С.Ф. «Факт науки и его детерминация» Саратов, 1983.
7. Гемпель К. Г. «Логика Объяснения» М., 1998, с. 221-237
8. Поппер К. «Логика и рост научных знаний» М., 1983
